Детство и воспитание

… проехал мимо «Фаворита», загородного дворца Великого герцога Баденского, стены которого покрыты речными камнями, вместе с моей мамой, братом Людвигом и моей сестрой [Принцесса Мария]... В Гаггенау мы с моей сестрой впервые увидели стеклодувную мастерскую, и оба выдували стекло…

Принц Александр Гессенский,

«Дневник моей поездки в Баден

с 26 по 30 июня 1832 года».

Эпистолярное наследие Великой герцогини Вильгельмины даёт понять, что она неусыпно следила за усердием и прилежанием дочери, даже находясь в отъезде: «… меня очень обрадовало слышать, что госпожа де Гранси довольна тобой. По возвращении надеюсь увидеть и услышать много хорошего, как и обилие свидетельств твоей усердной работы во время моего отсутствия»^[1].

Вильгельмина Баденская, будучи образованной и прогрессивной женщиной своего времени, не только осознавала ключевое значение образования и воспитания детей для их успешного будущего, но и непосредственно занималась с Марией и Александром. «Покойная гросс-герцогиня сама начертала план воспитания своей дочери, при жизни своей сама наблюдала за всем…»^[2], - рапортует граф Орлов в Петербург. Схожих подходов будет придерживаться и Императрица Мария Александровна уже в отношении своих детей.

Принято считать, что Вильгельмина Баденская активно использовала в педагогическом процессе образовательные новшества: дети не только изучали историю, литературу, иностранные языки (французский, английский), но и овладевали основами финансовой грамотности.

Участвовал в образовании младших детей и «профессиональный педагог»: в ноябре 1829 года воспитателем 5-летней Марии и её 6-летнего брата назначен капитан Кристиан Конрад Фрай (1798 – 1870). Эту почётную обязанность он будет исполнять вплоть до отъезда обоих его воспитанников в Санкт-Петербург. Трогательным свидетельством неравнодушного отношения капитана к своим подопечным являются сохранившиеся наказы Марии и Александру, оставшимся без любимой матери, которые Фрай даст перед их отъездом в далёкую Россию: «держаться прямо, чересчур не выпячивать подбородок на коне и в танцах; всегда чистить зубы, беречься от холода, по возможности быстро и усердно учить русский язык»^[3].

Капитан Фрай проявлял изрядную педагогическую изобретательность. Так, он завёл для воспитанников «Реестр гримас и слез». Ежедневно в документ заносились отчёты о том, сколько раз плакали и гримасничали Мария и Александр. В конце месяца сводился баланс. Часто оказывалось, что Александр «позорил мужеский род», ибо плакал чаще Принцессы Марии.

Представление об организации «урочной» части образовательного процесса дает сохранившееся в архивном фонде Принца Александра учебное расписание, составленное капитаном Фраем.

Анализ учебных материалов позволяет предположить, что значительный объем «образовательной программы» составляла европейская история, в особенности, история родственных правящих домов. Следует отметить, что сохранившиеся сочинения Принцессы Марии зачастую сформулированы в остроумной и поучительной манере. К примеру, текст, написанный ею на французском языке о шведском короле Густаве Адольфе: «Видя, как в его армии происходят дуэли, он запрещал их под страхом смертной казни. Два офицера, желая драться, попросили у Густава разрешения: он его дал, а сам отправился на площадь, где они собрались драться на дуэли, взял с собой палача и сказал ему: «Тому, кто не будет убит, ты отрубишь голову». Тогда оба офицера упали к его ногам, моля о пощаде»^[5].

Сохранившиеся школьные материалы Принцессы свидетельствуют о том, что девочка воспитывалась в категориях ответственности и долга. Из-под пера юной Марии вышел, к примеру, такой текст: «Всегда добра, послушна, трудолюбива, чиста, свободна от обмана и лжи, всем угождающая и верна своему долгу, лишь это – радость, это – счастье, всё это поднимает настроение, я такова же и поступаю так всегда, родителям моим на радость. Мари Принцесса Гессенская».

Другим свидетельством ценностных ориентиров в воспитании будущей Императрицы является написанный её детской рукой стих «Правдивость»:

Правда, дитя, в словах и во взглядах,

В каждом поступке и деле твоём.

Только истина счастье подарит,

На правды путь тебя приведёт.

Правдива ко всем, что зрят тебя люди,

Честность пусть станет твоим маяком.

Если осмелишься быть непреклонной –

Склонится ангел с почтеньем перед тобой.

Базовым элементом становления личности Принцессы было её религиозное воспитание. Этот стих, начертанный Принцессой (возможно, и ею самою сочинённый), хранит память об органичной включенности христианской религии в жизненную картину мира юной Марии:

Бог истин и слова Его объединяют,

Они и есть та клятвенная правда,

Что миру силу жизни придаёт,

Всем тем, кто верен ей вовек.

Дай, Боже, сохранить мне

Совесть в её свободе, чистоте,

Всё, что доверено судьбой, и

Счастье даст воззреть Твой лик!^[6]

Действительно, Мария Александровна войдёт в историю как одна из самых преданных Церкви и искренне верующих православных Императриц. Не будет ошибкой отметить заслугу в этом законоучителя гессенской Принцессы - Карла Циммерманна (1803–1877), привившего девочке искреннюю любовь к Вере Христовой. По сей день этот придворный великогерцогский проповедник считается одним из наиболее значимых гессенских евангелических теологов. Занятия с Циммерманном начнутся для Марии в 1832 году и продолжатся до 1840 года. Теолог, ставший впоследствии главой гессенской евангелической церкви, и искренне ценивший свою воспитанницу, даже напишет стихи по случаю её помолвки с Цесаревичем Александром Николаевичем.

Очевидно, мать целенаправленно занималась эстетическим воспитанием дочери: «… рада, что тебе понравилась художественная выставка, и надеюсь, что все те прекрасные картины пробудили у тебя новый интерес к рисованию, и ты покажешь мне несколько красивых рисунков-пейзажей...»^[7]. Великая герцогиня прививала дочери и прекрасный музыкальный вкус - в своих письмах Марии Вильгельмина делится тем, какими музыкальными произведениями она наслаждалась в отъезде: «… дважды ходила в театр и видела части «Фра-Диавало»^[8] и «Немой из Портичи^[9]»^[10]. В свою очередь, детские письма будущей Императрицы свидетельствуют о её занятиях музыкой: «Мы много гуляем, ведь теперь мои занятия фортепиано всегда во второй половине дня, так что мы можем гулять вечерами», - пишет она своей матери в Мариенбад. Обращалась Принцесса к матушке и с просьбой разрешить «настроить фортепиано в Югенхайме».

В детском архиве Принцессы Марии Гессенской сохранился и переписанный ею стих «Добродетель»:

Направь меня в пути юности моей,

Позволь найти мне истинные краски жизни.

Самим присутствием своим

Ты можешь жизнь достоинством наполнить,

Ведь красота одна – пуста;

Без доброты, без сердца благородства

Была б я мертвецом уж в юные года.

О, добродетель! Веди меня вперёд,

Пусть каждый сердца моего удар

Звучит тебе во Славу!

Как оказалось, это – песенка Иоганна Борнхардта (1774-1843), который был не только талантливым композитором, пианистом и гитаристом, но и работал учителем музыки. Очевидно его «дидактические» наработки пользовались популярностью и за пределами родного Брауншвейга. Для понимания предпосылок формирования художественных вкусов у Марии интересен и тот факт, что Борнхард был другом писателя-романтика Эрнста Клингемана (1777-1831), того самого, что известен под псевдонимом Бонавентура. Говоря о литературных предпочтениях Принцессы, историки склонны полагать, что девочка была настоящим «книжным червём». Сохранились сведения о том, что юная Мари взахлёб читала произведения Вальтера Скотта.

Школьный архив Принцессы содержит свидетельства страноведческих познаний о России. Так, в сочинении, написанном в начале 1830-х годов, Мария рассуждает об особенностях строительства, сообразных природному устроению России: «… но, когда в 1831 году в наши края приблизилась «холера морбис», было решено построить в Зеехайме бревенчатый дом, чтобы по возможности обезопасить себя от заражения. За 15 дней был построен и сдан дом, в котором было 29 комнат. Этот тип строительства особенно распространён в России, где имеется обилие дерева»^[11]. Содержат школьные тетради и сочинение Марии о Петре Великом на французском языке.^[12]

Комплиментарной составляющей образования юной Марии были её путешествия, о которых можно судить по имеющимся письмам Принцессы: «…мы отправляемся в Бидерштайн, чему я очень рада, а также увидеть Мюнхен, Луи и Матильду, которые скоро туда приедут…»^[13]. Очевидно, направления поездок были определены визитами к родственникам, например, в Баварию или Баден. Разумеется, эти путешествия не сопоставимы с масштабными учебными поездками будущего супруга Принцессы, Цесаревича Александра Николаевича.

Определённо, одним из элементов образовательного замысла Вильгельмины Баденской была «практическая финансовая грамотность»: Принцесса Мария сама вела помесячные ведомости расходов, по которым можем судить, что девочка тратит деньги «на книгу, малину» и прочие повседневные вещи. Однако, обращает на себя внимание то, что большая часть расходов приходилась на пожертвования, о чем говорят многочисленные формулировки: «в церкви», «девочке», «женщине», «мужчине», «немому мальчику»^[14]... Очевидно, Принцесса могла действовать так, следуя примеру своей матери, которая вносила заметный вклад в систему образования и благотворительности Гессена.

Выделяется на фоне типичных для девочки приобретений счёт от февраля 1830 года, выставленный «придворным ножовщиком» Ж. Карпом: «По указанию Её Высочества Принцессы Марии изготовил малый перочинный нож с серебряным лезвием»^[15]. Удивительно, но любовь к холодному оружию Мария сохранит и во взрослом возрасте: спустя 20 лет она напишет баронессе Марианне де Гранси, как «Цесаревич подарил … привезённый из Тифлиса прелестный кинжал (вы знаете мою слабость к этому оружию)»^[16].

Будет не лишним отметить и то, что отец Принцессы Марии, Великий герцог Людвиг II Гессенский и Прирейнский брал дочь на военный учения. Своими впечатлениями девочка делится с матерью: «Папа сказал нам, что нам всё же нужно поехать в Зеехайм, чтобы посмотреть маневры; … это было очень здорово, много палили из пушек, в деревне была пара солдат, а перед деревней стоял обоз с одним солдатом»^[17].

Из детских писем Принцессы Марии узнаем и об элементах «трудового воспитания» будущей Императрицы: «... После чая папа нанес нам визит; мы, четыре девочки, зашли в свой домик и готовили там; для готовки у нас были сливки, посуда для выпекания, вишня, сахар, соль и травы. В домике полно муравьев, как и на дереве, а вишни еще не созрели. Еще мы немного поработали в саду...».

Сохранились сведения и об интересе младших детей Великогерцогского семейства к естественным наукам. Так, осенью 1835 года жители Гессен-Дармштадта будут наблюдать уникальное явление - звёздное небо озарит комета Галлея. Природной мистерией будут заворожены и Мария с Александром. Юный принц даже попытается зарисовать астрономическое явление. Однако при Дворе более обсуждали комету как мрачное предзнаменование. Действительно, уже в январе следующего года Мария и Александр потеряют любимую мать.

После смерти Великой герцогини Вильгельмины её фрейлина баронесса Марианна фон Сенарклен де Гранси переняла воспитательное попечение об 11-летней Принцессе Марии, став одним из самых близких людей для будущей Императрицы. Как полагают исследователи, Марианна де Гранси, которая была лишь на 15 лет старше своей воспитанницы, «приходилась ей тётей»^[18].

Мария и Александр переехали из Хайлигенберга ко Двору своего отца в Дармштадт. Это «географическое» сближение содействовало преодолению существовавшего разделения Великогерцогских детей разных поколений – теперь младшие Мария и Александр стали ближе общаться и дружить со старшими братьями, Наследным Принцем Людвигом и Принцем Карлом.

Ретроспектива воспитания будущей Императрицы будет неполной, если не упомянуть имя выдающегося поэта, литератора, переводчика и педагога Василия Андреевича Жуковского (1783 – 1852). Учитель русского языка Императрицы Александры Фёдоровны старшей, наставник Цесаревича Александра Николаевича, он займётся обучением и гессенской невесты своего августейшего воспитанника, начав занятия с ней ещё в Дармштадте и продолжив их уже в России. Граф Орлов будет докладывать Императору Николаю I: «Она начала свои занятия с Жуковским, который ею очень доволен. Я могу удостоверить, что она сознает необходимость научиться языку своего нового Отечества и что сделает все, что в её силах, чтобы в этом преуспеть».

Жуковский умело сопроводит будущую Императрицу в богатый мир русского языка и культуры, ибо он «понимал и германское мировоззрение, и германскую душу; это понимание, его сердечность и доброта, дали ему возможность расположить ум и сердце Принцессы к пониманию России и внушить ей интерес к ней, сочувствие и любовь к своему новому Отечеству… Элементарное обучение русскому языку шло весьма успешно, и уже через несколько месяцев Великая Княжна в одном из своих писем к брату Карлу сообщает, что она может говорить по-русски, но только ещё стесняется это делать при посторонних»^[19]. Позднее именно русский язык станет для Императрицы Марии Александровны не только языком духовного диалога, но и особым инструментом, способным выразить экстремумы эмоциональных переживаний^[20].

Замужество с Цесаревичем означало для Принцессы Марии необходимость перехода в Православие. По этому поводу граф Орлов писал о юной невесте Цесаревича следующее: «она очень религиозна, но без фанатизма; начала веры были ей преподаны пастором Циммерманном, человеком очень достойным… в разговоре, который он имел с Принцессой, он высказал ей, что если во внешней, обрядовой стороне и есть разница, то основа самих канонических правил и религии всегда одна и та же, и советовал ей хорошо проникнуться её обязанностями»^[21].

С 1840 года начались её занятия с законоучителем протоиереем Иоанном Михайловичем Певницким^[22] (1798–1863). Священник был незаурядным педагогом и писателем. Почти 30 лет, начиная с 1823 года он служил в православной церкви в Штутгарте, построенной на месте последнего упокоения Королевы Вюртембергской Екатерины Павловны, сестры Императоров Александра I и Николая I. В качестве значимой фигуры на пути приобщения к вере Православной мемуаристы называют законоучителя и духовника Марии протоиерея Гавриила Меглицкого, вспоминавшего, что Принцесса слыла серьёзной, глубоко верующей и исключительно умной^[23].

[1] Письмо Великой герцогини Вильгельмины Принцессе Марии, Мариенбад, 25 июня 1835 г., пер. с нем. ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1630.

[2] Цит. по: Арсеньев Д.С. С. 81.

[3]Цит. по: Corti C.E.C.

[4] HStAD Bestand. D 4. Nr. 719/6. Bl. 16.

[5] Ibid. Nr. 720/8. Bl. 2-3.

[6] HStAD Bestand. D 4. Nr. 720/6., пер. с нем.

[7] Письмо Великой герцогини Вильгельмины Принцессе Марии, Мариенбад, 25 июня 1835 г., пер. с нем. ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1630.

[8] «Фра-Дьяволо» (или «Гостиница в Террачине») - опера комического содержания; композитор Даниэль-Франсуа-Эспри Обер; премьера состоялась 28 января 1830 года.

[9] «Немая из Портичи» - считается одной из первых французских больших опер; композитор: Даниэль-Франсуа-Эспри Обер, премьера состоялась 29 февраля 1828 года.

[10] Письмо Великой герцогини Вильгельмины Принцессе Марии, Карлсруэ, 19 марта 1832 г., пер. с нем. ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1630.

[11] HStAD Bestand. D 4. Nr. 720/8., пер. с нем.

[12] ГА РФ. Ф. 641. Оп. 1. Д. 1. Л. 105.

[13] HStAD Bestand. D 4. Nr. 720/9., пер. с нем.

[14] Ibid. D 4. Nr. 720/8., пер. с нем.

[15] Ibid. D 4. Nr. 720/7., пер. с нем.

[16] Письмо Цесаревны Марии Александровны баронессе Марианне де Гранси, Петербург, 4 декабря 1850 г., Цит. по: Арсеньев Д.С. С. 395.

[17] ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 3212., пер. с нем.

[18] Арсеньев Д.С. С. 21.

[19] Таблица для изучения русского языка, составленная В.А. Жуковским для Великой Княгини Марии Александровны [электронный ресурс]. URL: https://romanovy.rusarchives.ru/aleksandr-ii/tablica-dlya-izucheniya-russkogo-yazyka-sostavlennaya-va-zhukovskim-dlya-velikoy (дата обращения: 03.04.2024)

[20] Сулейманов И.Т Эпистолярии императрицы Марии Александровны (1824–1880): к вопросу о пересечении концептов «гендер» и «миграция» // Сборник XII Международной конференции РАИЖИ и ИЭА РАН, Калининград, 10-13 октября 2019 г. / Отв. ред.: Н.Л. Пушкарева, И.О. Дементьев, М.Г. Шендерюк. Калининград: Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта, 2019. С. 46-50.

[21] Цит. по: Арсеньев Д.С. С. 80.

[22] Русский биографический словарь. Т. 15: Притвиц - Рейс. Т. 15. 1910. С. 354-355.

[23] Цит. по: Поповкин А.А. Российская Императрица Мария Александровна (1824-1880). М.: Елисаветинско-Сергиевское просветительское общество - Издательский Дом ТОНЧУ, 2018. С. 17.